Советская Россия открылась в 1988 году, но её свобода оказалась мимолётной. Нам нужно бдить и защищать нашу свободу.

Если почитать американскую прессу в последние месяцы, возникнет ощущение, напоминающее Советский Союз 1988 года. В то время Коммунистическая партия проводила кампанию Михаила Горбачева по гласности — «открытости». Когда власти ослабили контроль над информацией, на страницы газет стали попадать ранее не упоминавшиеся истории о преступлениях и обманах режима.

Так сейчас происходит и в США и журналисты публикуют то, что многие знали, но боялись сказать в течение многих лет.
Открытия масштабов и деталей репрессий времен Сталина были, возможно, самыми сенсационными. Но и другие аспекты истории страны и официальной догмы, которые до недавнего времени были неприкосновенными, также были подвергнуты критике.

В один день журнал мог опубликовать статью, утверждающую, что темпы экономического роста (а это важный повод для гордости режима) были преувеличены. В другой — утверждать превосходство рынка над централизованным планированием, основой советской системы. Средства массовой информации получили «зелёный свет» для освещения официальной коррупции и социальных проблем, таких как наркомания. То же самое касается публикации литературы, запрещённой в течение предыдущих 70 лет.
Можно было бы ожидать, что истории, опубликованные в ходе гласности, варьирующиеся от трагичных до прискорбных, будут угнетать общественное настроение. Однако, наоборот, читатели жаждали новых откровений. Тиражи малоизвестных периодических изданий выросли до миллионов, а скромные учёные стали знаменитостями, разрушая старые догмы.

Эмоциональное возбуждение от того, что запрещённая правда о злоупотреблениях правителей раскрыта публично, делает настоящее время в США похожим на 1988 год. Американцы читают, что их президент страдает от психических расстройств на протяжении всего срока пребывания в должности. Ещё несколько месяцев назад его помощники, а также многие в СМИ утверждали, что он в полном порядке. Оказалось, что ноутбук Хантера Байдена был его, несмотря на заявления десятков бывших сотрудников разведки. Теперь мы можем открыто обсуждать кампанию, организованную секретной полицией, чтобы выставить Дональда Трампа российским агентом.
Список продолжает расти. Оказалось, что вирус, унесший миллионы жизней по всему миру, скорее всего, был разработан в китайской лаборатории, частично на деньги налогоплательщиков США. В течение многих лет официальные структуры здравоохранения называли это правой теорией заговора. Теперь мы можем обсуждать также ущерб, который был причинён детям закрытием школ (когда-то такие разговоры считались опасной «дезинформацией»). Некоторые участники таких злоупотреблений признаются, как они неохотно способствовали этому. Генеральный директор Meta Марк Цукерберг недавно объявил, что его компания прекращает программу «проверки фактов» и сокращает цензуру политического контента, объяснив это тем, что Америка достигла «культурного переломного момента».

При старом порядке дети подвергались насилию. Теперь наблюдается тенденция обсуждения ущерба, причиненного стерилизацией, и увечий детей во имя поддерживаемой государством трансгендерной идеологии. На прошлой неделе многие американцы узнали историю о бандах насильников из Пакистана в Великобритании, о которой было сообщено много лет назад. Почему именно сейчас? Это можно объяснить только через гласность — когда можно говорить свободно, всё, о чем ранее не говорилось.
В обоих случаях — как в Советском Союзе, так и в США — раскрытые случаи были слишком масштабными, чтобы оставаться неизвестными. Почти каждая семья в Советском Союзе была затронута репрессиями. Дети слышали такие истории от своих родителей и бабушек с дедушками, но не могли признаться в этом публично. Тот, кто следил за выступлениями президента Байдена, видел, что что-то не так, но это было не для вежливого обсуждения. Восторг от откровений 1988 года и сегодняшнего дня заключается не столько в том, чтобы узнать скрытые факты, сколько в том, чтобы подтвердить свои собственные знания. Дух гласности в Америке заключается в возможности говорить о вещах, которые вы знали, но о которых вам не разрешалось упоминать.

Конечно, между этими эпизодами есть различия. Советские откровения касались убийств. Те, кто умер от Covid, были теми, кого можно назвать жертвами небрежного убийства со стороны Коммунистической партии Китая. Сокрытие советских злоупотреблений было результатом централизованного аппарата государственного принуждения в закрытом обществе. Сокрытия, разоблачённые сегодня, были созданы диффузными сетями единомышленников без формальной власти принуждения в номинально открытом, плюралистическом обществе — хотя порой и в сотрудничестве с государственными деятелями.

То, что такие истории подавлялись так долго без тяжёлых советских инструментов, может свидетельствовать о том, что мы переоцениваем либерализм нашего общества — или недооцениваем достаточность мягких санкций, таких как социальное клеймо и проблемы на работе, для достижения нелиберальных целей.
Гласность способствовала падению советской системы и заложила основу для свободной России. Однако с течением времени Владимир Путин восстановил ограничения, позволившие ему сажать журналистов в тюрьму и убивать политических оппонентов.

Давайте оставаться бдительными, наслаждаясь нашим собственным периодом гласности, и не думать, что мы можем вернуться к периоду цензуры и молчания.

Владимир Конторович — бывший профессор экономики в колледже Хаверфорд и автор книги «Неохотные холодные войны: экономисты и национальная безопасность».
Евгений Конторович — профессор юридической школы Скалия Университета Джорджа Мейсона.